К черту! Но если ты сделала все эти глупости… (СИ) - Ручей Наталья (книги онлайн полные txt) 📗
— Черт! — поскользнулся и едва не упал тот. — Было бы весело, — буркнул без недовольства. — Как ты? Если устала, можешь подняться в комнату.
— У вас с мамой много общего.
— У нас с твоей мамой только одно общее, — поправил император. — Ты. Ну, так что? Мягкая постель, тихая комната, да и гости скорей разойдутся. Отдохнешь?
Постель, на которой нельзя спать, привлекала не больше зонта в солнечный день, да и тишина только усилит давящее чувство ожидания. А гости — сам пригласил — сам развлекай. Так что нет, спасибо.
— Ну, как знаешь.
Император кивнул на троих воинов, взирающих неподалеку. Мечи за спиной, но и без них уверенность и опасность ударной волной говорила непосвященному, что с ними шутки плохи.
— Самые сильные в империи, — в голосе императора явственно отразилась гордость. — Стена, за которой, надвигайся апокалипсис, я бы чувствовал себя беспечно, как девочка, гадающая на ромашке.
Сравнение улыбнуло; как-то трудно представить высокого, широкоплечего, лысого, в байкерских ботинках, мужчину, склонившегося над белой шапкой цветка. Особенно, зная о его занятости и статусе.
— Но после их обряда превращения, — продолжил император, — один слег с температурой на две недели, второй впал в беспамятство, а третий порывался вырвать себе крылья.
Вилла бесцеремонно рассматривала воинов, и они перестали притворяться осколками неприступной скалы, а один даже подмигнул, тот, которого она заметила еще на церемонии. Или показалось? Усталость и все такое… Подмигнул второй, следом за ним — третий. Вот уж кто явно не устал для флирта. Вилла подавила улыбку, успев сделать серьезный вид для императора: неловко в присутствии отца, хотя он и радикальных взглядов.
— Не старайся сдерживаться, Вилла, это практически невозможно.
— Ты о чем? — И здесь она выдала себя, покраснев.
Император с упреком посмотрел на воинов, своей спиной загородил ее от лукавых взглядов.
— О крыльях. Они — как вирус. Позже твой организм перестроится и привыкнет к ним, но поначалу, особенно в первый день, их очень сложно вынести.
— Ты говоришь так, будто сам прошел через это.
— Ты не первый легал, обращенный мной.
Простая фраза, ничего в ней особенного не было, только смутное подозрение, что ключевая.
— А скольких ты обратил?
— У меня уже есть писарь моей биографии, и помощник ему не нужен.
Но отшутиться не вышло.
— Я — третья?
Глаза в глаза: подступающий туман и легкая дымка. Император коснулся ее сознания, легко, чтобы не навредить, но весьма ощутимо — если бы не поддержал, то ослабевшие ноги бросили ее в грязь. Теперь он знал о комнате, в которой побывала до церемонии, о том, что хотела сбежать с чертом. О том, почему не надела пояс.
— Нет, Вилла, — покачал головой, показалось, в глазах отразилась толика грусти. — Ты — пятая. — И пояснил, не дожидаясь вопроса. — Очередность не всегда соблюдается.
Они говорили об одном и том же, верно? Она — третий эксперимент, но в легал он обратил ее пятой. Для человека, что не дружит с цифрами, легко сбиться со счета и запутаться, но если вопрос касается тебя, включается интуиция и логика.
Скорее всего, очередность зависела от некоего события. Так, Лэйтон упомянул, что всегда, во всех экспериментах, она выбирала Дона, и это заканчивалось плачевно для них обоих. Смотрим на ситуацию: она не видела Дона десять лет, и стоило снова найти друг друга — появляется отец и делает ее легал. Делает все, чтобы она доверилась ему и воспринимала, как близкого, а не постороннего. И сейчас она разгуливает по лезвию, и стоит качнуться в неправильную сторону…
Смех мальчишек вывел из задумчивости. Вот уж кому ни погода, ни рефлексия взрослых не помеха для радости. Мальчик был счастлив, что первым узнал о ее статусе замужества, и пока шла церемония, Вилла слышала громкий шепот за спиной «Не гном, а Дон, болван! Дон его зовут!» И после уточнения императором вдовства, уже тише: «Когда я узнал, он еще был жив! А так вот! Имя-то все равно не изменилось!»
Вилла перенесла центр тяжести на другую ногу. Тысячи маленьких иголочек кололи ступни так, что куда там лезвию…
Кстати, о лезвии…
— Мой подарок хуже того, что оставил тебе мертвый муж? — опередил с вопросом император. — Ты правильно поняла, доча: я в курсе. Ты была в комнате, ты видела то, что я скрывал от тебя. И ты сбросила пояс. Но, может, так и лучше? Может, именно там его место? Под ногами? Я понимаю: смешно вот так, появиться спустя много лет и просить принять часть меня.
Если он играл, то мастерски, даже налет разочарования самим собой изобразил, и казалось, хотел обнять, утешить, как ребенка, но не решался. Но все это, конечно, казалось.
— Забыли, — усмехнулся чуть покаянно. — Да, так лучше. Твое мнение обо мне было слишком… радужным.
Сделал вид, что заметил кого-то и хотел отойти, но гной легче выдавливать сразу.
— Твое отношение ко мне — такая же роскошная подделка, как пояс?
Император медленно развернулся.
— Красиво, трогательно, правдиво до слез, — пояснила в ответ на растерянный взгляд. — И пусто.
Глаза, такие похожие на ее, выворачивали наизнанку, требуя говорить, говорить, говорить… Но смысл открывать душу тому, кто на нее наступит?
В один шаг император оказался рядом, несовместимый коктейль розы и миндаля усилился из-за плещущихся, но скрытых под броней из кожи эмоций.
— Ты значишь для меня больше, чем думаешь. — Император прочистил саднившее горло. Да, теперь он знал, что произошло до церемонии, но вмешательство, любого рода, несет за собой шлейф. Сейчас вот — горло, но оно пройдет быстро, в отличие от грядущих последствий.
Не с добра тучи охватили город с рассвета, и не по своей воле.
Первый раз из пяти попыток события разворачиваются не по кругу, а спиралевидно: где-то витки соприкасаются, где-то поворачиваются боками, но тянутся вверх, к новому. Что, если это и есть правильный путь, и все, что нужно сделать ему, как императору — отойти в сторону?
Ветер принес запах гари и свежего мяса — быстро вернулся черт, а выгнать опять — на костях и сухожилиях приползет. Может, все-таки он, черт, и есть тот, о ком упоминали древние? Но тогда выходило, что Дон — случайная пешка, а при одном только взгляде на него, язык отнимается. Нет, одним из предположений было, конечно, что черт не случаен, он мелькал в каждом из экспериментов, только роль у него была разной, и никогда главной — вот почему все внимание сосредоточено на отношениях Виллы и Дона.
Мог ли он просчитаться?
Нет. Вряд ли.
Пристальный взгляд черта жег спину, подгонял, мысленно требовал отпустить, подталкивал сделать на этот раз правильный выбор, так, будто помнил какими были другие. Мог ли черт знать, что живет не в одном измерении? Прямо сейчас?
Нет. Вряд ли.
Или?…
Дождь зашелся ливнем, и гости, со смехом и возгласами прятались под навесы, в замок, горожане торопливо убирали со столов яства. Обряд не закончен, а вот праздник, судя по ощущениям, которые в отличие от сердца, никогда не обманывают — приблизился к завершению. Остались воины, узким кольцом сомкнувшиеся за спинами императора и Виллы, они пока удерживали черта на расстоянии. На лестнице, обняв себя за дрожащие плечи, клацала зубами Алиша. За окнами правого крыла просвечивал силуэт Уны. Куда-то незаметно исчез Лэйтон. Но император ощущал почти всех, включая многочисленных гостей в замке, улавливал их эмоции, считывал мысли, несмотря на блок — мало кто из них мог закрыться от него полностью, разве что Вилла, и то если не расслабляется и не забывает, кто перед ней.
Но ему нравилось, когда она забывала.
Сможет ли она когда-нибудь снова чувствовать себя рядом с ним свободно, по-родственному? Император не хотел отвечать на этот вопрос, да и задавать его даже мысленно — тоже, потому что «когда-нибудь» — это будущее, а у нее, возможно, оно не такое долгое для прощения.
— Я не стану оправдываться за то, что сделал и сделаю.
